Сколько он помнил, после подобных ярмарок кроме мусора и всплеска преступности никогда ничего не было. В период проведения таких гуляний город оказывался практически полностью парализованным, а его улицы наполнялись толпами вечно спешащих куда-то людей. И ладно бы на ярмарке представлялся вниманию какой-то редкий товар, которого в обычное время не купить — нет. Всё то же самое, только под музыку, втридорога и более настойчиво, с обязательным хватом за рукава одежды.

Полозов всегда сторонился таких мероприятий.

Единственным плюсом в ярмарках были редкие появления мастеров-оружейников из различных уголков Российской Империи, которые привозили свои изделия. Вот у этих действительно можно было взять что-то заслуживающее внимания, если позволяют финансы.

Пете финансы позволяли. Именно поэтому он дал себе зарок попытаться выделить время на то, чтобы наведаться на центральный рынок. Только не в первый день, а во второй или последующие, когда первая волна ажиотажа спадёт, и основная масса праздно шатающихся зевак рассосётся.

Заезжая на территорию колледжа, Петя в очередной раз вздохнул, понимая, что никакое оправдание ему сейчас не поможет, так как большую половину первой лекции он уже бездарно прогулял.

Учитывая, что сейчас, если он ничего не путает, должна была идти дисциплина: «Защитные массивы», преподавателем которой значился некто Уваров Дмитрий Аристархович, то появление Полозова пред очи ректора не сулит парню ничего хорошего.

Дойдя до нужной аудитории, парень прислушался.

«Проклятье. Лучше бы я ошибался!».

Но доносящийся из-за двери поставленный голос преподавателя отметал всякую надежду на ошибку.

Собравшись с духом, Петя постучал костяшками пальцев по двери, после чего, не дождавшись ответа, нажал ручку, открывая дверь на себя, чтобы в следующее мгновение увидеть несущуюся на него волну огня.

Глава 19

Алиса очнулась и некоторое время не могла понять, где она находится. Первым порывом было вскочить с богато убранной кровати, который она, спустя несколько секунд, поборола.

Ужасно болела голова.

Раскалывалась так, что ей не помогли бы сейчас даже микстуры. Она отлично знала, что эту боль ничем не унять, пока она сама не соизволит утихнуть.

Такое уже бывало неоднократно.

И хоть Алиса неоднократно обещала себе никогда не доводить до подобного, стараясь правильно дозировать количество приложенной силы на разум других, всё же ошибки иногда случались

Это, как правило, происходило тогда, когда девушка была не уверена в том, что сможет взять нахрапом тот или иной бастион чужого разума, и перестраховывалась.

Это было её основной проблемой, о чем ей тётя, пока была жива, не уставала напоминать.

Непроизвольно охнув, Алиса сделала над собой усилие, приняв сидячее положение. Еще несколько минут девушке понадобилось на то, чтобы вспомнить, что она находится в «Орхидее», в отведённой ей комнате.

Безрезультатно дернув ручку двери и убедившись лишний раз что она заперта, хотя она это тоже помнила, Алиса вернулась на кровать и задумалась, что же ей делать.

Инстинкты вопили во весь голос: «Нужно бежать отсюда, как можно быстрее!», а вот разум твердил обратное.

Последний расход сил у неё получился чудовищным даже для опытных менталистов, к которым она себя никогда не причисляла, понимая, что по сравнению с опытным магом, не самоучкой, как она, её способности выглядят жалко.

Алиса совсем не ожидала, что её шутка, на первый взгляд казавшаяся невинной, вызовет такой шквал эмоций у Полозова.

Девушка в тот момент прочувствовала всю его ярость, понимая, что все её умения ей, в данной ситуации, не помогут. Если княжич по-настоящему разозлиться, она ничего не сможет ему противопоставить.

И хоть Полозов не угрожал и не оскорблял девушку — ей на миг стало жутко от того, какой тайфун злобы бушевал в его глазах. Да, полный холодной ярости взгляд Петра пугал её, это стоило признать.

Исправляя последствия своего недальновидного поступка, Алиса сначала негодовала. Это уже после, когда паро-кэб подъезжал к Светлореченску, она разумом приняла то, о чем говорил ей Полозов.

Алиса полностью осознала глупость своей выходки, но открыть рот и попросить прощения у княжича будто бы что-то мешало.

Как говорила её тётя: «Признавать свои ошибки — это лишь полшага к совершенствованию себя. А вот сделать так, чтобы те, кто тебе дорог поняли, что ты их признала — вот это и есть настоящий шаг».

Вот только Полозов не был для неё дорогим человеком, а значит её нет нужды перед ним распинаться. Слишком много чести.

Девушка для себя уже согласилась, что в этот раз она преступила некую невидимую черту, и второй раз ей могут не простить.

Значит, просто нужно не допускать этого «второго» раза, и всё.

«Полозов снова оказался прав, — пронеслось в её мозгу, заставив скрипнуть зубами от досады. — Как же он меня бесит, этот напыщенный индюк. Словно ему не шестнадцать а все шестьдесят лет. Зануда!».

Алиса понимала, что её неминуемо настигнет откат, но все же надеялась, что её способности, которые за последний год изрядно подросли, немного дадут ей форы.

Выходит что зря надеялась, поскольку голова раскалывалась немилосердно. Боль, раздирающая черепную коробку изнутри, будет сопровождать её не меньше суток, Алиса совершенно точно это знала.

В тот момент, когда девушка хотела протянуть руку к звонку, вызывающему персонал, внезапно накатило неясное, давно забытое чувство тревоги, которого не было с тех самых пор, когда за ней устроили охоту.

Это было ещё одной её особенностью, которую наставница без преувеличения назвала бы выдающейся. Алиса была способна чувствовать тех, кто мог так же так, как и она, воздействовать на людей.

Она могла ощущать, когда возле неё, в определенном радиусе, появлялся другой менталист, причём тот другой даже не догадывался, что уже обнаружен.

Девушка никогда и никому не говорила, что владела этой способностью, будто понимала, что такую информацию нужно всеми способами скрыть.

Впоследствии Алиса оказалась права, так как после смерти тёти её начали тщательно разыскивать. И это не просто расклеенные ориентировки с её портретом и описанием — нет.

Тогда за неё взялись довольно серьёзно. Перекрытые железнодорожные станции, места наибольшего скопления людей, многочисленные ночлежки, заведения общественного питания…

Её искали везде.

Алиса заметала следы, не задерживаясь ни в одном месте больше нескольких часов, по несколько дней не выходя к людям, ночуя где придётся.

Её искали люди, не имевшие никакого отношения к полиции или жандармам. Девушка не знала, кто это был, но то, что это очень плохие люди — Алиса была уверена, случайно увидев подтверждение этому в голове одного из них.

Да, тогда она чуть не попалась, но взамен стала обладателем ценнейшей информации по её поимке, что помогло избежать встречи с неизвестными, окончательно запутав следы девушки.

Её искали так, как никогда бы не искали ни одну сироту в империи. И те, кто шёл её следу явно знали, кого именно они ищут.

Эта гонка с неизвестными продолжалась почти полгода, за которые Алиса окончательно забыла, что такое чистая постель и одежда, спокойный сон, тёплая ванна и отсутствие тревоги.

Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Просто в один момент, когда Краевск накрыло первым снегом, Алиса умудрилась простудиться. Так бывает. Отлёживаясь на чердаке одного из жилых домов, девочка выбиралась на улицу лишь с наступлением темноты.

Наверное ей тогда повезло, поскольку буквально за углом этого дома располагалась ресторация, которая, сама о том не подозревая, спасла Алисе жизнь.

Девушка на всю жизнь запомнила вкус объедков из мусорного бака, которые появлялись там, как только фонарщики начинали тушить освещение в преддверии рассвета.

Именно в это позднее (или раннее) время ресторация закрывалась, немногочисленные посетители, засидевшиеся до утра, расходились, и работники кухни выносили испорченные продукты в сквозной тупичок, где располагалось несколько мусорных баков.